Нет лошади. И нет машины.
Да что там, даже нет весла.
И вот по этим трём причинам
Решил: куплю себе осла.
Не всё же, не везде мне пёхом —
Не те года, не тот заквас.
Наверное, совсем неплохо,
Когда осёл есть про запас —
Так думал я, на рынок идя,
Воображая между тем,
Как на спине ослиной сидя,
Вблизи природу буду видеть,
И рвать цветы грядущих тем
Своих, конечно же, нетленок.
Был понедельник.
И рынок был почти что пуст.
Сирени сиротливый куст
Пощипывал осёл лениво.
Бухарец в кипе набекрень,
Ослиную удвоив лень,
Жевал мечтательно оливы.
Смотрел в полглаза, в ползрачка,
Но, обнаружив новичка
Во мне, привстал совсем не гладко,
Чтобы пропеть своё «шалом»
Навстречу моему «шалом» —
И улыбнулся кисло-сладко.
Восток как мутное стекло —
(Веков немало утекло,
Да вот стекло все так же мутно) —
И то, что видишь ты, — не то,
Что видишь ты сиюминутно.
Потом какой-нибудь пустяк
В устах чужих, витиеватых
Тебя опустит в жаркий, ватный,
Ничем не объяснимый страх, —
(И, становясь его рабом,
Ждёшь подлость за любым углом)…
Бухарец говорил, кружа
Вокруг меня в каком-то танце,
Прочтеньем справок и квитанций
Мои сомнения круша.
— Да этот мул, как бык, здоров,
Таких красавцев средь ослов
Ты, брат, не сыщешь в Исраэле,
А сколько у него ума!
Ему бы в Кнессет2 надо. Ма?3
Что стоит мой любимый Эли? —
Мой друг единственный?!
Постой,
Ты, вижу, парень холостой,
И знаешь, честь всего дороже,
Делюсь я тайною одной:
Он был мне верною женой,
И девушкой любимой — тоже…
Меня по имени зовёт.
А как он по утрам поёт!
Востоку не сложить цены.
Он лишь себе и равноценен.
И в каждом здесь припасены
Остатки пены
Той, из которой Афродита
На землю вышла не одета.
А этот, что зовётся Ближним,
Загадочней загадок жизни.
Я слушал, глядя на осла:
Во мне любовь к нему росла,
Бежала искра между нами,
Весь мир вокруг меня погас,
Когда приблизился Пегас,
Сверкая белыми крылами.
И я к его спине приник.
И мы стремительно взлетели.
И каждой клеточкою тела
Внизу я слышал сочный рык…
Запомнилось: кончалось лето,
Был от оливок фиолетов
Бухарца ласковый язык.
А подо мной волнисто тёк
Тысячелетьями Восток.
2 кнессет (ивр.) — законодательное собрание Израиля
3 ма (ивр.) — что
Да что там, даже нет весла.
И вот по этим трём причинам
Решил: куплю себе осла.
Не всё же, не везде мне пёхом —
Не те года, не тот заквас.
Наверное, совсем неплохо,
Когда осёл есть про запас —
Так думал я, на рынок идя,
Воображая между тем,
Как на спине ослиной сидя,
Вблизи природу буду видеть,
И рвать цветы грядущих тем
Своих, конечно же, нетленок.
Был понедельник.
И рынок был почти что пуст.
Сирени сиротливый куст
Пощипывал осёл лениво.
Бухарец в кипе набекрень,
Ослиную удвоив лень,
Жевал мечтательно оливы.
Смотрел в полглаза, в ползрачка,
Но, обнаружив новичка
Во мне, привстал совсем не гладко,
Чтобы пропеть своё «шалом»
Навстречу моему «шалом» —
И улыбнулся кисло-сладко.
Восток как мутное стекло —
(Веков немало утекло,
Да вот стекло все так же мутно) —
И то, что видишь ты, — не то,
Что видишь ты сиюминутно.
Потом какой-нибудь пустяк
В устах чужих, витиеватых
Тебя опустит в жаркий, ватный,
Ничем не объяснимый страх, —
(И, становясь его рабом,
Ждёшь подлость за любым углом)…
Бухарец говорил, кружа
Вокруг меня в каком-то танце,
Прочтеньем справок и квитанций
Мои сомнения круша.
— Да этот мул, как бык, здоров,
Таких красавцев средь ослов
Ты, брат, не сыщешь в Исраэле,
А сколько у него ума!
Ему бы в Кнессет2 надо. Ма?3
Что стоит мой любимый Эли? —
Мой друг единственный?!
Постой,
Ты, вижу, парень холостой,
И знаешь, честь всего дороже,
Делюсь я тайною одной:
Он был мне верною женой,
И девушкой любимой — тоже…
Меня по имени зовёт.
А как он по утрам поёт!
Востоку не сложить цены.
Он лишь себе и равноценен.
И в каждом здесь припасены
Остатки пены
Той, из которой Афродита
На землю вышла не одета.
А этот, что зовётся Ближним,
Загадочней загадок жизни.
Я слушал, глядя на осла:
Во мне любовь к нему росла,
Бежала искра между нами,
Весь мир вокруг меня погас,
Когда приблизился Пегас,
Сверкая белыми крылами.
И я к его спине приник.
И мы стремительно взлетели.
И каждой клеточкою тела
Внизу я слышал сочный рык…
Запомнилось: кончалось лето,
Был от оливок фиолетов
Бухарца ласковый язык.
А подо мной волнисто тёк
Тысячелетьями Восток.
2 кнессет (ивр.) — законодательное собрание Израиля
3 ма (ивр.) — что
Комментариев нет:
Отправить комментарий